Леонид Лютвинский — актер, поэт, певец, режиссер… Перечислять можно бесконечно… Настоящий романтический герой — нашего времени.
27 апреля в Музее-усадьбе Г. Р. Державина состоялся творческий вечер Леонида Лютвинского «ИнтроверсиЯ».
Вечер прошел в теплой, уютной и дружеской атмосфере. Леонид общался со зрителями душевно и открыто. Зрителей так завлекли его поэзия, песни, истории из жизни, что никто не хотел отпускать артиста со сцены. После выступления мне удалось задать Леониду Лютвинскому несколько вопросов.
— Что вы пожелаете зрителю, который вас сегодня слушал?
— Я хочу пожелать беспокойной ночи, чтобы все, что он слышал, ему приснилось, и он всю ночь блуждал в моих фантазиях. А утром проснулся радостным, полным энергии и с желанием сделать что-то грандиозное.
— Чему вас научила жизнь в семье и чему — в театре?
— Терпению. И там, и тут.
Уже темно, а Вас все нет
Уже темно, а Вас все нет.
Часы мне возвестили полночь.
И я не знаю, чем заполнить
Минут текущих длинный след.
Уснувший пес во сне вздыхает,
Молчанье давит на виски.
И запах грусти и тоски
В повисшем воздухе витает.
Мир захлебнулся тишиной.
Из времени исчезли звуки.
Глаза полны любви и муки.
Ты не приходишь… Что с тобой?..
Я болен, одинок и горд…
Уже на улице светает…
Мне это все напоминает
Полуразрушенный аккорд.
— Какие радости жизни вы себе позволяете?
— Я позволяю себе: читать, общаться с шедеврами кинематографа, посещать театр, чинить машину, достраивать свой дом, репетировать со своими студентами. И, конечно, самая большая и безусловная радость — это моя дочь.
— Как вы относитесь к современному кинематографу?
— Хуже, чем к несовременному. Хотя и сегодня попадаются жемчужины. Просто они чуть-чуть мельче.
— У вас, как у читателя/зрителя есть любимый жанр — в литературе, кино?
— Нет. Если это талантливо, интересно все.
Склонюсь над именем твоим
Склонюсь над именем твоим,
Его вдыхая осторожно,
Себя благословляя им…
Единственное, что возможно.
Единственное, чем сейчас
Надежде расправляю крылья,
Чем одиночества алмаз
Мечтою превращаю в пыль я.
Блуждать уставший пилигрим,
Свободе заложивший душу,
Склонюсь над именем твоим…
Корабль выброшен на сушу…
К чему искать другой причал,
Другой волны прикосновенье,
Мне ты начало всех начал,
Мечты и грез совокупленье…
Пока же к берегам иным,
Ты ручейком свободным льешься,
Склонюсь над именем твоим,
И ты во сне мне улыбнешься…
— Хотите, чтобы дочь пошла по вашим стопам?
— Для меня это слишком сложный вопрос. У нее должна быть своя жизнь, а не мои представления, чем она должна заниматься. Я постараюсь сначала понять и если смогу, помочь в любых ее устремлениях.
— Есть ли человек, к чьему мнению вы готовы прислушиваться?
— Их очень много. К сожалению, они почти все умерли.
— Вы смогли бы стать отшельником? Уйти, например, в тайгу?
— Я уже там был. Могу сказать, чувствовал себя довольно комфортно.
Ты знаешь
Ты знаешь…
Все, чего хочу я…
В себе оставить некий след.
На вход в себя купить билет…
Но у кого?..
И заплачу я какой ценою?..
Замолчу пока об этом.
Буду вслед
Очередям, стоящим в кассы,
Завидовать…
Они хотят то, что дают.
Им продают покой, уют!
Не надо злиться,
Может быть,
Покой извне трудней добыть.
Не всем пустыня по плечу.
Причем тут злость,
Ведь я хочу…
Да и слова тут не причем.
Я словесами увлечен,
А в них для мысли малый прок,
В них не рождается пророк…
Лишь мой косноязычный слог
Звучит, предав забвенью рок.
И, может быть, мое хочу
Мне самому не по плечу…
— Если вернуться назад и взять бонус на еще одну жизнь, что главное вы бы оставили, а что переиграли?
— Оставил бы только свою дочь. Остальное — попробовал бы другое… Мир велик и прекрасен во всех своих проявлениях, не стоит
