Георгий Новицкий-профессиональный молодой артист, один из самых ярких голосов Северной столицы. Лауреат Международных конкурсов, номинант национальной театральной премии «Золотая Маска-2013» за роль Альфреда в мюзикле «Бал вампиров», участник ледового шоу «Опера на льду», участник проекта Театра Музыкальной комедии «Хиты Бродвея». Солист открытого общественного театра «Родом из Блокады».
— Георгий, Вы человек творческий. А разные ли это понятия: человек и его творческая деятельность?
— Если ты человек творческий, то это одно понятие. Ты и на сцене и в жизни творишь.
— А когда Вы начали петь?
— Мне было пять лет, я пел всегда и везде, не отдавая себе в этом отчета. Мама решила, что необходимо что-то делать. Я думаю, что порядком поднадоел всем, поскольку у меня был самый высокий детский голос. Но я пел всегда чисто. И вот мама, совершенно случайно, увидела напротив нашего дома вокальную студию и решила отвести меня туда. Ей сказали: «А вы знаете, что у вашего мальчика абсолютный слух? Конечно, мы его берем». С этого момента я занимаюсь музыкой.
— А дальше?
— В принципе, я в жизни многое попробовал: после вокальной студии пошел в хоровое училище имени Глинки, в хор мальчиков. Церковный хор Никольского Собора. Потом меня взяли в Мариинский театр, там я пел с десяти до четырнадцати лет — сначала в детском хоре, потом сольные детские партии. Это, конечно, большой опыт, хорошая школа. Потом у меня начал ломаться голос, я ушел из театра, начались раздумья. Я начал пересчитывать все, что у меня было. Я пел в рок-группе, пел классическую музыку, эстраду, джаз, романсы. Романсы — это отдельный пласт. Это драматическая школа, где, в первую очередь, все идет от слова. Если, допустим, где-то ты можешь покорить звуком, то в романсе недостаточно обладать только вокальными данными, если у тебя есть душа, то, работая в этот жанре, ты сможешь завоевать сердца слушателей
В общем, у меня было время на то, чтобы подумать, чего я хочу в жизни…
— Почему же выбор пал на Санкт-Петербургский Государственный Университет Культуры и Искусств?
— Все дело в том, что изначально я занимался классическим вокалом, но нахожу очень интересным сочетать разные вокальные стили. Санкт-Петербургский Государственный Университет Культуры и Искусств позволяет мне это. Опять же, если бы не мой университет, я бы никогда не пел в «Бале Вампиров», потому что чисто академическая подготовка в таких проектах не нужна.
— Расскажите, как вы попали в «Бал Вампиров»?
— Был кастинг. В театре Музыкальной Комедии работает моя хорошая подруга Катажина Мацкевич, она рассказала мне о нем. Она тогда не знала, что это за проект, но говорили, что нужен мой типаж. Меня же никогда не прельщала мысль, что я буду работать в театре. Я хотел быть независимым артистом, свободным художником. Но так сложились обстоятельства, что я все-таки пошел на этот кастинг. Мне было интересно — ведь так красочно расписали, что проект будет невероятным.
— Так ведь и есть невероятный!
— Но тогда же я этого еще не знал… Я сходил на кастинг, там сидело все руководство театра Музыкальной Комедии. Я спел песню на итальянском языке. Мне сказали: «Спасибо, все». Я успел даже забыть про это, так как дело было в октябре, а только в январе мне позвонили: «Мы хотим пригласить вас на второй тур». Состоялся второй тур, уже приехали заграничные помощники. Тогда мне уже переслали по электронной почте арию Альфреда «Сара», я ее выучил, спел. В марте меня пригласили на третий тур. Тогда я впервые увидел Корнелиуса Балтуса, режиссера-постановщика. Еще была встреча с музыкальным супервайзером — Майклом Ридом. Уже номинально ставили дуэт Альфреда и Сары «Красные сапожки». Тогда было пять Альфредов. Но в конечном итоге мне позвонили и сказали, что «вы выбраны в первый состав». Вот так все получилось.
— Изначально Вы не знали, что за проект. А когда он начал Вас интриговать?
— Да, поначалу я скептически относился ко всему этому, и ходил на кастинги, потому что у меня было свободное время, я мог себе это позволить. А потом, когда я влился в эту работу, когда получил либретто, когда познакомился со всеми этими людьми, конечно, мое отношение резко изменилось. И до сих пор я нахожусь под впечатлением.
— «Бал Вампиров» — это первый опыт работы в мюзикле?
— На первом курсе я поехал на год стажироваться в Италию, там я работал в мюзикле. Так что «Бал Вампиров» — это не первый проект. Но пока самый серьезный из данного жанра.
— Тогда расскажите, пожалуйста, про опыт работы в «Бале Вампиров»?
— Это работа на Бродвее, не выходя из дома. Это бесценный опыт! Нигде в России такого не получишь! Профессионалы, которые с нами работали — Майкл Рид, помощники Джима Стейнмона, Корнелиус Балтус, видеообращения Романа Полански и Деннис Каллахан — это просто сливки Европы! Это белая кость в музыкальном плане. Где еще с такими людьми встретишься? Я не верил, что эти люди вокруг меня. Конечно, опыт колоссальный. И я очень благодарен за то, что мне довелось во всем этом повариться.
— Видите ли себя дальше в мюзиклах?
— Я бы участвовал дальше в мюзиклах, в каких-либо драматических постановках, но рассматривал бы это в качестве хобби. Мне просто очень хочется раскрыть свой потенциал, показать то, на что я способен. Я хочу петь то, что мне нравится. Сейчас я пою музыку Джима Стейнмана, да, я пою ее по-своему, но это не мое. Работа в мюзикле — это жутко интересно, но хотелось бы, чтобы основным было мое собственное творчество.
— В «Бале Вампиров» много чудесных артистов. Завязались ли с кем-то дружеские отношения?
— Честно говоря, я не ожидал, что в театре может быть такая теплая атмосфера. Наша команда очень сплоченная, я даже не могу выделить кого-то, у меня абсолютно со всеми теплые отношения. И не важно- солист ты или артист балета. Мы всей дружной компанией и гуляем, и празднуем дни рождения. Это очень здорово, я не встречал такого раньше.
— А кто для Вас Альфред?
— Для меня Альфред — это, скажем так, возвращение в прошлое. Когда мне было лет пятнадцать-шестнадцать, что-то общее было. Да, мне не сложно играть в это, мне даже нравится иногда.
— Иногда?
— Иногда. Я скажу почему. Потому что люди зачастую решают, что я такой в жизни. Но это не так. Все мы любим поиграть в детство. Мне даже пришлось изменить манеру речи… Изначально мне было очень тяжело. Как же так? Моя классическая, правильная постановка! Мое самолюбие! Пришлось отказаться больше чем от половины того, что я могу дать на сцене. Но, поговорив с Корнелиусом, мы пришли к выводу, что Альфред — это мальчик, что у мальчика не может быть поставлен голос, сразу ломается образ. Может, он взрослеет только к арии «Сара». То есть, я попытался сделать образ в развитии: изначально он совсем ребенок и только ко второму акту в нем что-то просыпается. Ему приходится стать взрослым, потому что страшно, потому что где-то рядом таится опасность. В общем, потому что приходится взять ответственность на себя. Я не знаю, получилось или нет.
— В мюзиклах у актеров жесткие рамки, с точки зрения, сценографии. А как было в «Бале Вампиров»?
— Рамки, конечно, есть и они должны быть. Мюзикл очень кинемотографичен, всё же это Роман Полански. Мы не имеем право менять его оригинальную постановку. Он придумал движение — мы должны его повторить. Естественно, мы пытаемся почувствовать, пропустить его через себя, чтобы это было органично. Чтобы не было ощущения роботов. И это интересно сделать так, чтобы зритель поверил, что это твое, а не Романа Полански.
— Что есть Ваше, а что Альфреда? Или Вы и есть Альфред?
— Альфред — это ведь я на тот момент. Это мое. Я стараюсь не играть Альфреда, а быть им. Друзья даже говорили, что я меняюсь, когда идет блок «Бала Вампиров».
— Я слышала, что Вы принимаете участие в благотворительных проектах.
— Да. Я солист театра «Родом из блокады», потому что я — ленинградец, потому что я помню, я горжусь. Мой дед воевал. Это открытый общественный театр, артисты не получают гонораров, зрители не платят за билеты. Собираемся в памятные вечера, в скорбные или праздничные даты. Я не видел и даже никогда не слышал о существовании подобного. Театр дает концерты бесплатно, открыто, для кого хотите. Сейчас, к сожалению, не самое хорошее время для театра, но пока держится, Слава Богу, потому что мы живы, пока память жива. К сожалению, современная молодежь не всегда живо интересуется своей историей, а старшее поколение постепенно уходит….
— Кто руководит театром «Родом из блокады»?
— Директор театра — Людмила Ивановна Демидова. Художественный руководитель — Макар Леонидович Алпатов. Это люди, которые знают свою историю. В этом театре выступают блокадники, дети и внуки блокадников.
— У театра есть своя постоянная площадка?
— Есть офис в КЗ «У Финляндского Вокзала», и это самая частая площадка для театра, но выступаем мы во многих залах города. Сейчас театру очень нужна поддержка, так как люди, увы, забывают свою историю, а блокада — не пустой звук для ленинградцев. Нельзя такое забывать…
— Есть ли у Вас сольные проекты?
— Сейчас записываются демо-записи — это раз. Два — выступаю очень много по городу, как сольный исполнитель. И не только по городу. Но это какие-то разные сборные солянки, городские праздники, районные мероприятия. Из-за недостатка времени не могу себе позволить ничего серьезного. Если сольный концерт делать, это же нужно наметить план, и двигаться по нему. А все остальное — на второе место. Пока я не могу себе позволить постоянно репетировать, придумывать аранжировки. Но планируется мой творческий вечер, о чём я обязательно сообщу всем нашим уважаемым зрителям! Там, наверное, будет не об Альфреде, а обо мне. Хочется, чтобы люди познакомились с моим творчеством. Может быть, не с тем, что я написал, но с тем, что я чувствую.
— Когда же в свет выйдут ваши диски?
— Знаете, у нас очень сложно с композиторами. Я очень привередлив. Мне ничего не нравится.
— Это хорошо для работы.
— Да, мне даже не нравится то, что я сам делаю. Я пока пишу в стол.
— Музыку?
— Да, свою. Могу записывать не мое, так как это не мое, все вопросы не ко мне. А тут такая ответственность и, видимо, я пока не готов. Но когда-нибудь, я к этому приду, надеюсь.
— Вы говорили, что любите Россию, Петербург. А что для Вас Петербург?
— Петербург для меня — это все. Я тут родился, в Ленинграде. Я безумно люблю этот город. Мне кажется, никто из тех, кто был здесь, не может его не любить. Наверное, я не смогу без этого города и мне искренне хочется, чтобы жизнь тут стала не хуже, чем в Европе. Мне не хочется никуда уезжать. У меня с этим городом все связано, я не смогу больше нигде работать. Я пробовал, не получилось. Я даже не знаю, как получится.
— Планируете ли работать за границей?
— Я бы не хотел надолго расставаться с Петербургом. Но, к сожалению, наша действительность, может сломать. Во-первых, я не хочу останавливаться в развитии в вокальном плане, мне все время хочется пробовать что-то новое, экспериментировать, а значит, нужны педагоги, их советы. Я открываю для себя новые имена не только среди исполнителей, но и среди хороших педагогов. У меня замечательный педагог Татьяна Ивановна Ручинская. Я считаю, это один из лучших педагогов эстрады, джаза.
— Что вдохновляет в творчестве? Как к Вам это приходит?
— Наверное, как и ко всем: в радости, горести, влюбленности. Все это очень вдохновляет, мы это ищем. Нам всем хочется пострадать. Если ты творческий человек, то вот как без этого? Не может же все быть хорошо, надо найти что-то плохое и пострадать, поупиваться этим моментом, что-то может написать «как все по красивому плохо, грустно».
— А что печалит, отталкивает в работе, в жизни?
— К сожалению, отношение людей гасит интерес. Потому что наша действительность, она может убить на корню отношение к делу. Не нравится, когда хотят только легкой наживы. А так никто ничего не хочет делать, не хочет придумывать. Хотят уже по наезженной дорожке. Это, конечно, убивает интерес, желание творить. Очень мало людей, которые готовы вложиться полностью в идею, отдаться этому, искать что-то. Но такие люди есть! И я надеюсь, что их будет больше. Я безумно радуюсь, когда нахожу таких людей, я держусь за них. Это здорово! Надо объединяться и что-то делать вместе.
— Как быть, если начинаешь с хорошими намерениями, а потом приходит некий успех и как не забыть то, что действительно важно? Не отречься от себя?
— Есть такие понятия, как сила воли, воспитание. Мне кажется, интеллигентный человек, у которого есть мораль, принципы, жизненная позиция, который ясно видит свою цель, и идет к ней, такой человек не собьется с пути. Если у тебя есть сила воли, если ты способен не поддаваться искушениям, то, я думаю, все получится рано или поздно. Лучше, конечно, рано.
— Вы сказали очень хорошее слово «цель». А с какой целью Вы поете, выходите на сцену?
— Конечно, все мы где-то эгоисты. Я как наркоман получаю удовольствие, даже в какой-то степени физическое, когда я слышу реакцию зала. Выход на сцену — это ни с чем не сравнимо, больше нигде такие ощущения не получишь. И мне кажется, человек, который это попробовал, просто не может от этого отказаться. Выход на сцену — это как исповедь. Когда ты выходишь на сцену — у тебя все оголено — и душа, и нервы. В нашем мире тяжело откровенничать с кем-то, найти человека, которому можно рассказать все, а на сцене ты можешь это сделать. Это огромный эмоциональный выплеск. И потом, что ты получаешь взамен! Энергия зала идет на тебя!
— Так зал же отдает, потому что Вы даете ему свою энергию!
— Да, но он воздает во сто крат! Представляете, ты стоишь один, а тебе возвращается, умноженное в сто раз!
— Умение понимать зал росло вместе с Вами или Вы этому специально учились?
— Этому, наверное, не научишься. Есть такое понятие, как «певческая форманта», форманта артиста. Ты либо он, либо не он. Есть люди, которые всю жизнь учатся петь, вроде бы у них это получается неплохо, но чего-то не хватает. Так же с чутьем — либо оно есть, либо его нет. Это должно быть внутри и тогда все идет легко, как мне кажется.
— Откуда можно узнавать о датах Ваших выступлений?
— Открыта моя официальная группа «Вконтакте». Считаю, что она очень нужна. Я не очень хорошо знаком с «контактом», сейчас ко мне просто добавляются люди, которым нравится мое творчество. Но, честно говоря, я не знаю всех, кто у меня в друзьях, и начинаю путаться. Для этого нужна официальная страница, там можно узнавать обо всем. За ней слежу и я, буду отвечать на вопросы. С личной страницы это делать очень сложно — естественно, в первую очередь, я отвечаю знакомым. Прочие сообщения просто теряются, а люди обижаются. Мне бы этого не хотелось.
— А что бы хотелось дать людям — при помощи своего творчества?
— Себя. Открыть свою душу, петь то, что мне нравится, что мое. Если бы я пел то, что вы слышите зачастую по радио, это было бы неправдой. Если артист поет то, что он любит, от чего он испытывает эстетическое наслаждение, если мурашки идут, то это правда. Вот такая позиция.
