Как называется вера, которую не разделяют другие? Всегда ли творческий человек маневрирует между самоуверенностью и самобичеванием? Что нужно для максимальной самореализации? Ирина (Искра) Курганова — живая искра самарского андеграунда — рассказывает о том, с чего начинается успех!
— Ира, заглавный пост на твоем «форуме» выглядит так: «Вера, которую не разделяют другие, называется шизофренией»… Ты действительно так считаешь?
— В клинических случаях — да. И мания величия, и шизофрения, и тому подобное. А на «форуме» мне просто было стремно поначалу самой за себя писать релиз, выкладывать песни, приглашать участников в сообщество, что обещали сделать тогда другие люди. Прикрылась пелевинской иронией, чтобы не отменять свой первый концерт в родной Самаре, ради которого сообщество создать мне и предложили. Люди подтянулись, оказавшийся впоследствии судьбоносным концерт состоялся, значит, всё-таки не шизофрения.
— Один хороший музыкант, Брайан Молко, сказал: «Тебе приходится верить в себя сильнее, чем большинство людей верит в Бога». Можешь прокомментировать?
— Просто сообщу, что репетировала ответы на вопросы для этого интервью лет двадцать! Я даже песен тогда не писала и на гитаре могла взять один аккорд с трудом, но где-то в глубине души знала, что все когда-нибудь будет.
— Чего же в тебе больше — самоуверенности или самокритики?
— Сейчас в психологии доминирует теория, что завышенная самооценка и заниженная — одно и то же. Может, и свойства эти недалеко ушли друг от друга.
Если делать разницу, то больше самокритики в стадии самобичевания. Ни один заклятый враг не сможет быть более беспощадным, чем я к самой себе. А самоуверенность — в том, что с других, сотрудничающих со мной, спрашиваю так же, и очень удивляюсь, когда кто-то относится к нашему общему делу не с полной отдачей. С профессионалами в этом смысле, конечно, легче.
— Как ты считаешь, с чего начинается успех?
— «Знал бы прикуп — жил бы в Сочи», как говорится. Мой успех еще не начинался. Наверное, критерием стоит считать, когда за любимое занятие регулярно платят деньги. Или, чтобы поближе к провинциальным реалиям, когда у тебя несколько любимых занятий: одним зарабатываешь, в другом самовыражаешься. Но… сама занимаюсь исключительно лавированием между сферами жизни и собственным выныриванием. Я не многостаночница. Поперла работа — прощай, творчество. Пошло творчество — семья заброшена. Квартирный вопрос встал — вообще все заморозилось на время. Так и живу, то тут, то там, без особой успешности, но пытаясь не изменять себе и не предавать свои ценности.
— И все же — твои личные вехи успеха? Если ты думаешь о своих достижениях, с чего ты обычно начинаешь?
— Поскольку денежный критерий в моем варианте не работает, моя веха… не успеха, в этом случае, а гармонии, что ли… Долгосрочность отношений. Главное для меня — не разлюбить на всем этом тернистом пути музыку, не потерять интереса к ней в себе и к себе в ней, не утратить ощущения чуда, переслушивая и себя, и других. Постоянно ровную температуру поддерживать не получается, и тут мне важно уметь переключиться, не изменяя. Вязание крючком помогает! Терпения и усидчивости от природы не имею, и, обретя их в процессе создания шапочек-шарфиков, учусь нормально, не психуя, работать столь же кропотливо над аранжировками.
И, да, тут мне есть чем гордиться. Музыку люблю всю жизнь, а, возможно, и не одну.
Еще для меня сверхважно довести начатое до конца. Берусь за все с удовольствием, но быстро остываю и теряю веру в себя (или наоборот). Потому горжусь тем, что выпустила два альбома. Причем, второй — сама! С помощью других людей, конечно, но решения принимала исключительно я, тогда как первый альбом был плодом коллективного разума, группы «Искра и АматЁры».
— Чья оценка для тебя важна? Способна ли что-то изменить в песне — по совету? Чьему?
— По правде говоря, чья угодно. Но мнения людей, являющихся только слушателями, не создающих что-то свое или не знакомых с технической стороной, даже если это мои близкие или какие-то уважаемые персоны, не считаю истиной в последней инстанции. А вот к комментариям музыкантов, которые у меня в плей-листе (Василий К., Дмитрий Баулин), или аранжировщика Вячеслава Горлова — прислушиваюсь трепетно.
Но поменяю что-то в песне даже по их настоянию только тогда, когда организмом почувствую: стало лучше, чем до того. Так было не всегда, именно опыт прогибания под музыкантов, которые якобы знали, как мне лучше, выработал твердую позицию.
Авторы фотографий:
Сергей Коныгин, Евгений Андросов, Александра Барсукова, Юлия Рагужина, Тимофей Ершов, Мария Коновалова.
— Как относишься к «профессиональной» критике?
— К критике отношусь с отвращением. Почти не имею опыта столкновения с ее конструктивной стороной, в основном только с самоутверждением людей за счет критикуемого. Хочется, как в том меме про собеседование, заявить: «Давайте вы лучше потыкаете в меня палочкой». Сама тоже терпеть не могу критиковать. Как-то раз сидела, будучи аспиранткой, в комиссии на школьной олимпиаде по литературе — испереживалась.
— Значит, теперь ты одиночка — в творчестве? Или тебе все же нужна группа для максимальной самореализации?
— По природе своей я человек дуэтный. Точно не одиночка. Но и группа из взрослых, работающих и семейных людей — больше троих оттягивает много лишнего внимания. Все эти терки, кто куда опоздал, кто что не выучил или забыл принести и почему… детский сад для среднего возраста. Наверное, идеальная самореализация была бы, когда любимый человек одновременно и мультиинструменталист-аранжировщик. Чтобы и без терок, и обсуждать внезапно возникшие идеи сразу, когда они вспыхивают. Я совершенный маньяк в этот момент! И казусы случались: пишу музыканту придумку по делу в одиннадцать вечера — его жена злится. Заскакиваю к любимому мужчине в ванну, чтобы показать только что сфотографированную луну (с этого начиналась концепция диска «Глубина бездействия», фото впоследствии попало в оформление), — а он пугается.
Стыкуясь с реальностью и пережитым опытом, довольствуюсь нынешним состоянием: на концерте одиночка, в записи — «с оркестром», вероятность напугать или заставить ревновать любимого мужчину свожу к минимуму.
— Что самое ценное — для тебя — в твоих песнях?
— В песнях вообще — возможность выразить свои чувства. Повод поучиться чему-то новому: когда пишу мелодию на чужие стихи или, наоборот, отдаю другому человеку свои слова, когда делаю кавер или аранжировку в непривычной манере либо тональности.
В моих песнях — безусловно, тексты. Я их пишу «методом мозаики», подгоняя и оттачивая каждое слово, чтобы прилично смотрелись даже просто на бумаге. За них не стыдно и спустя пятнадцать-шестнадцать лет. Поразительно иногда — неужели это я наваяла? Как могла в девятнадцать лет знать или предчувствовать такие вещи? — но не стыдно.
— Насколько «экологичны» твои песни? И должно ли творчество обязательно быть безопасным?
— А насколько экологичны эмоции?.. Они же как воздух, бывают радиоактивными, бывают и чистейшим кислородом. Не потому, что так хотят, а по объективным причинам.
Саморегуляция присутствует: когда мне сильно плохо или сильно хорошо, ничего не сочиняю, с непроверенными людьми не делюсь.
Хотя песенное творчество есть проводник на бОльшую глубину себя, чем только словесное творчество или только звуковое, а там — стихия… Риск присутствует, разумеется.
Когда за тобой тысячи и миллионы людей, ты в ответе «за тех, кого приручил». На моем уровне вполне можно высказывать все как есть, без поправок и без ответа за проекции слушателей. А, наверное, высшая степень свободы и роскоши — позволять себе и на стадионе то же самое.
— Что ты отдала — творчеству? И что оно — тебе? Соизмеримо ли это?
— Если смотреть с начала до сего дня — отдала себя. Как работника, как мать и отчасти как женщину. Как поется в песне Елены Казанцевой по другому поводу, «может, зря, но я иначе не могу».
Творчество дает мне ощущение, что живу не напрасно. Вполне себе соизмеримо, если вдуматься.
